Часть первая. Карачун.

Пока в ванной полощется рюкзак, пытаясь отмыться от очередной пещерной грязи, решил я накропать на коленке одну короткую, но поучительную историю о том, как не надо себя вести в подземле и о подземном алкоголизме в частности.
За несколько недель до описываемых событий, когда я, Глаз, Ухо и Урда с безумным видом ходили с металлоискателем по холмам, Урда обронила одну фразу, которая всё это время не выходила у меня из головы. А сказала она вот что: «Пойдём в Рабоченскую!», имея в виду одну из самых сложных систем города ПодВолжского. Я слышал много интересного про эту систему – топонимы «Километровка», «Гадюшник» и всевозможные байки ласкали слух и наводили на мысли об узких многокилометровых трубах под землёй. К тому же мне стало немного стыдно – обладая вагоном внутриклубных регалий, я до сих пор не был в этой знаменитой системе. И вот через несколько дней эта экспедиция состоялась. Экспедиция, которую я не скоро забуду…

Итак, в действе принимали участие заслуженные диггеры и виртуальные альпинисты Скамп, Ухо и Урда. Не буду утомлять читателей описанием того, как мы добирались, переодевались на виду у людей, проникали внутрь. И вот, мы уже стоим в первом люке, позади метров 200 трубы диаметром 1.60, воды немного, и я достаю бутылку вермута, чтобы, так сказать, отпраздновать… Тут я себе позволю некоторое отступление на тему алкоголя. Мы часто берём с собой выпивку в подземлю, особенно когда идём в хорошо известное место. Но берём немного. Обычная доза в пересчёте на пиво – это литр на человека. Литр пива, растянутый на несколько часов и на фоне физических нагрузок просто создаёт некий настрой, но опьянения как такового не чувствуется. В этот раз у нас был с собой литр вермута на троих, как раз примерно стандартная доза. Но тут мой дозиметр (прибор в голове, который отмеряет дозу) начал давать слабину. Настроение у меня было так себе, даже несмотря на атмосферу подземли. Период у меня сейчас такой в жизни, фиговастенький. И вот я начал всё чаще и чаще прикладываться к бутылке, становилось всё веселее и веселее, только немного болела коленка, которую я повредил ещё в пещере, но на общем фоне я почти не замечал её болевые сигналы. И вот мы пришли в центральный зал системы. Я намеренно не буду описывать здесь прелести подземного мира, так как сей рассказ немного не об этом. Так что вкратце – было классно, сверху явно работала какая-то тяжёлая техника, периодически всё начинало сильно трястись, с потолка сыпались обломки бетона.

В зал справа открывала свой жадный зев знаменитая Километровка (длиннющая труба диаметром 120 см), влево шёл ход диаметром 160 см с уровнем воды как раз по кромке бахил – это было начало Гадюшника, который вроде бы как никто до конца не проходил. Пока сидели в комнате, вермут почти кончился. И тут я принял решение сходить в магазин ещё за порцией. В начале Гадюшнкика есть комнатка, там лестница наверх, на поверхность. Опять же, вкратце. Вылезли – там кладут дорогу, офигевшие рабочие смотрят на нас. Мы вкратце рассказываем что тут делаем и топаем к магазину в полном диггерском обмундировании, там купили вина и пошли обратно. Весело было невероятно! Если не последующие события, я бы написал искромётный вариант отчёта! И вот мы влезли назад (не без сопротивления со стороны рабочих), попили ещё вина, потом сходили в Гадюшник, прошли три люка, увидели, что он вполне проходим и решили организовать отдельную экспедицию по его прохождению. Времени было уже немало, Урда и Ухо вылезли и пошли по своим делам, а решил пройти Километровку в одиночку… Сел в центральном зале, начал попивать вино. Скучно не было – я был уже довольно пьян. Не прям конечно чтобы качаться, но вполне себе неслабо выпимши. И вот я полез. Сначала было прикольно, было весело. Повторюсь, труба узкая, 120 см, сначала было сухо, потом пошла вода с грязью, ещё уменьшившие доступное пространство. Идти приходилось не то что согнувшись, а скрючившись в три погибели, на полусогнутых ногах. На поясницу и ноги приходилась мощная нагрузка, то сзади, то сбоку болталась тяжёлая сумка. К тому же я был неслабо пьян, что дополнительно и резко снижало выносливость. Доковылял до первого люка, вылез. Люки Километровки – это 4 метра колец по 3 метра в диаметре, потом ещё метра 4 стандартных колец, что чуть менее метра в диаметре, лестниц там никогда и не было. Посидел я там минут пять, отдышался, всё стало казаться не таким мрачным, виден кусочек неба… И тут, в этом люке, я и допил вино, коего ещё оставалось немало. Всё, что произошло после этого, у меня в памяти лежит на полке «Кошмарные истории из жизни Скампа».

Уже в некислом опьянении я сполз в трубу и пошёл дальше, но больше 30-ти метров за раз пройти уже не мог – ко всему прочему добавилась довольно сильная боль в колене. И вот я иду/ползу/тащусь в дико завёрнутой позе 30 метров минут 5, потом 5 минут прихожу в себя. До следующего люка еле добрёл. Происходящее нравилось мне всё меньше и меньше. До следующего люка у меня ушло субъективно с полчаса. Потом уже 40 минут. И ещё минут 50. В очередной люк я приполз уже в малость невменяемом состоянии, на улице начало темнеть, время подбиралось к 8-ми вечера. В этот люк я даже вылез с огромным трудом. Минут 10 лежал, пытаясь успокоить дыхание и сердце. Колено пульсировало болью… Отдышавшись, я заметил, что здесь лежит большое количество каких-то досок, из них собрано некое подобие лестницы, но всё уже развалилось, отовсюду торчат ржавые гвозди… И я решил во что бы то ни было вылезти здесь! Начал собирать некую конструкцию, чтобы преодолеть широкие 4 метра, а дальше я бы уже смог встать в распорку. Минут 10 я ковырялся, сделал нечто из досок. И начал залазить.

Не могу сказать, что я был близок к успеху, когда вся эта фигня подо мной рухнула. Когда я начал своё неконтролируемое движение вниз, в моей голове успело родиться только одно слово: «блин!», и через мгновение, набрав скорость, я всем весом приземлился аккурат на своё больное колено, и все слова и образы из всех слоёв мышления вытеснила ослепительно яркая вспышка боли, и я заорал…

…через десяток минут я принял решение идти вперёд, так как чувствовал, что прошёл больше половины Километровки. Спустившись в трубу понял, что «идти вперёд» - сильно сказано. Колено болело просто дико, и мне пришлось остаток пути проползти «на четырёх костях». Я мало что запомнил оттуда. Полз я примерно два часа. На дне было 20-30 сантиметров воды, и я полз прямо в ней, у меня просто не было выбора. Сумку сначала пытался нести на спине, но потом просто начал тащить её за собой. Мыслей у меня уже не было – во всей моей вселенной остались только несколько метров трубы, в которой я полз. В те несколько люков, которые я миновал, я даже и не пытался соваться – малейшее разгибание ноги отдавалось в колене такой неистовой болью, что я просто механически полз вперёд, полз и полз… Промок я конечно насквозь.

В конце надо было заползать на трубу, с неё – на лестницу. Эти, обычно простые вещи, стоили для меня неимоверных усилий. И вот я у люка, из последних сил болтаюсь на лестнице, а сверху проходит оживлённая трасса, примерно раз в 20-30 секунд на люк наезжает машина. Я прижимаюсь каской к люку, отдача от очередного автомобился сотрясает моё тело, и я живо представляю себе, как открываю люк, мне навстречу летит колесо, и от моей головы остаётся только каша вперемешку с обломками каски… Но выбора у меня нет, я из последних сил выбиваю люк, машин близко кажется нет, выползаю, прикрываю колодец крышкой, и, почти крича от боли в колене, бегу к обочине, где просто падаю на землю. Я лежал там минут 10. Просто лежал, почти что в отключке. Я был дико грязен, с меня стекала вода, как я был одет и как выглядел, лучше и не говорить. На рукаве сквозь грязь проступала кровь – я где-то успел порезаться, сам того не заметив. Я лежал и смотрел на звёзды, и был им очень благодарен за то, что они есть. Я был тогда благодарен всему миру просто за то, что он есть, и я снова стал его частью. Непутёвой, но частью.

…через некоторое время с трудом встал, начал пытаться приводить себя в порядок. Сменная одежда из сумки, равно как и телефон, деньги, паспорт, плеер – всё было промокшим насквозь. И уже в конце переодевания, всё ещё стоя на обочине, я услышал странный звук – как будто бы ударили в набат. Я обернулся, и как в замедленной съёмке увидел, что люк, быстро вращаясь, находится метрах в двух от земли! Через секунду он закончил свой полёт метрах в десяти от колодца. Видимо, я плохо его прикрыл, и очередная машина, наехав, выбила его из гнезда. Но сил закрывать колодец у меня уже не было. Но и бросать открытый люк на оживлённой трассе – значит рисковать возможной аварией и жизнями людей. Я в отчаянии огляделся и увидел своё спасение – метрах в тридцати от меня на обочине стоял маленький кусок забора со знаком объезда, как раз такой, который ставят перед открытыми люками…

В общем, на этом я закругляюсь, как я домой добирался, уже неинтересно. А для себя я вынес отличный урок – в подземле много пить нельзя. Ну то есть можно конечно, но, во первых, пропадает сам смысл заземлений, а во вторых, иногда случается нечто подобное…

А колено до сих пор опухшее и болит. Почём сейчас искусственные суставы, не знаете?

 

Часть вторая. Гадюшник (кратенько).

Прошло три недели, урок прошлого… эммм… «похода» я получил и усвоил. Но в систему Рабочинскую хотелось попасть ещё, тем более что там скрывался таинственный Гадюшник, который ждал своих исследователей. И в очередные выходные я подлатал колено и начал тормошить народ. На тормошение откликнулась только Урда. Мы решили, что «два дебила – это сила», и пошли вечером пятницы в жерло трубы… Без приключений дошли до центрального зала, посидели там, позанимались художественным фото и начали штурм Гадюшника… Дошли до комнаты, откуда тогда вылезали за вином – свет сверху уже не пробивался – видимо, рабочие закатали люк асфальтом, чтобы оттуда диггеры не вылазили… И пошли дальше, в неизвестность, ведь в это ответвление никто далеко не заходил, и всё, что связано с ним, обросло толстым слоем легенд, вплоть до того, что в конце Гадюшника находится источник диггерского счастья… Ну или сбойка с нижним горизонтом Быка.

Первый перегон между люками, второй, третий… Было тяжело, труба диаметром 160 см, но наполовину заполненная грязью. Пошли дальше. Четвёртый, пятый, шестой… Уффф… Мы начали выматываться – иногда грязь была чуть пожиже, в этом случае на каждый шаг уходило по десятку секунд и куче усилий – засасывало похлеще болота, благо тут в конце концов ощущалось дно. Грязь стремилась стащить с нас бахилы…

На тех участках, где грязь попадалась твёрже, было ещё хуже – ведь идти приходилось в полукруге радиусом пространстве 70-80 см (попробуйте-ка так пройти на ногах метров 500). Остановиться и передохнуть, равно как и поползти на коленках, возможности не было – в более густое месиво засасывало медленно, но до того верно и надёжно, что становилось страшно – будто заживо цементировали. Так что в очередные комнаты мы вылетали часто в почти невменяемом состоянии. К тому же везде сгнили лестницы, и перед нами маячила ужасная перспектива обратного пути…

Периодически попадались вводы ответвлений со стандартными небольшими рассекателями, почти все трубы были сплошь забиты грязью. Также примечателен тот факт, что даже комнаты высотой 3-4 метра периодически заполнялись полностью…
Восьмой люк, дальше пошла труба диаметром 120 см, но грязи было меньше, так что условия практически не изменились. Девятый люк… Я стал выдыхаться. Вместо десятого люка мы вышли к немаленькой перепадной камере, впереди шло повышение, рассекатель, дальше уходила труба 120… Было жутко обидно, но целых лестниц мы нигде не встретили, предстоял обратный путь, и мы решили не штурмовать Гадюшник дальше, ограничившись десятью пролётами. Конечно, было жутко обидно, чуть грела мысль о том, что тут диггеры ещё не побывали, но только чуть…

Главным аргументом, повлиявшим на наше отступление, была загазованность трубы, мы уже начали ощущать на себе действие слабой смеси метана и сероводорода. Обратная дорога была адской, под конец мы вымотались под ноль, вывалились в центральный зал, приткнулись кто куда и начали отдыхать.

На поверхности была глубокая ночь, и мы решили заночевать прямо здесь. Ночёвка по экстремальности была под стать прохождению Гадюшника – места было просто офигеть как мало, малейшее движение, и спальник слетал в воду, всё намокало, к тому же сверху периодически что-то погромыхивало и лилась вода…

Диггер Скамп.